Один из символов толерантности и любви к Другим – «лоу фай» – приобретает ярко выраженное коммерческое звучание

Алина Орлова встретила Рождество, как и положено успешным артистам, на московских гастролях. Новое руководство реинкарнированного top-провала RUнета (top4top.ru) пригласило Петра Налича стать приглашённой звездой. Украинское кабаре Quest Pistols в сотрудничестве с русским поэтом-песенником Николаем Вороновым выпускают видеоклип «Белая стрекоза любви» ко Дню Всех Влюблённых .

C тех пор, как у большинства из нас появился быстрый интернет, мы перестали посещать музыкальные магазины. Ежедневно в айподы закачиваются мегабайты новых мелодий. Песни всё о том же, их авторы молоды и в глаза не видели студий звукозаписи. Парадокс. Техника, окружающая нас, становится совершеннее, а страсть к «лоу фай» – сильнее. Пластинки и CD давно потеряли своё очарование. Пылятся в кладовках. Вместо них – новые имена и голоса, возникающие в крошечном окошке YouTube или Vimeo в плохом звучании. Здесь нет и намека на новаторство, есть только молодость, неопытность и тот самый «лоу фай».

Первым был Петр Налич. Все помнят историю с «Gitar». «Gitar, gitar, gitar, come to my buduar…» Старая «копейка», мутная серо-зеленая картинка и подрисованные березки, создающие эффект движения. Там, где есть эффект, само движение есть не всегда. Наверное, это и было озарением в своем роде. Так можно. Искренне, от души, в точку. За спиной Петра Налича и Эмир Кустурица с балканской цыганщиной, и «Gogol Bordello» с куплетами на ломаном английском. Английский с карикатурным акцентом вообще обладает неотразимым примитивным очарованием. Петр Налич переосмыслил для нас, оторванных от корней, романсы и, пожалуй, даже нечто фольклорное. С вывихнутым английским он пролез в разваливающееся национальное самосознание. Его с радостью фотографировали модные журналы, его звали на корпоративы, а в столичном клубе IKRA подпевали тоскливому «Посмотри, я едва не плачу / Я хочу поехать на дачу». Пока ещё полные залы. Пётр берёт уроки вокала, записи этих занятий выкладывают в сеть. Альбом позади. Налич всё такой же грустный и небритый.

Надежда 2007 и сенсация 2008 – хрупкая Алина Орлова из Вильнюса. Поёт на литовском, русском и «немного английском» туманные прозрачные песенки. Иногда свои, иногда чужие, знакомые всем с детства. Они проходят сквозь сознание как сон. Смущенный взор, 19 лет, копна рыжих волос, бледная кожа, большие глаза. Красота, вообще-то. Она признавалась в любви к королеве Елизавете и вообще много признавалась в любви. Монополия на искренность могла бы принадлежать 19-летним рыжим девушкам. Они прекрасно с ней справляются, с искренностью. Особенно на непонятном литовском и с тонкими звуками фортепьяно. С искренними девушками дело сейчас обстоит неплохо. Есть вот Ladyhawke – блондинка с ледяным взглядом, автор клубных хитов в стиле 80-х. Есть Laura Marling 1990 года рождения (а выглядит и вовсе на 15) со своим грустным фолком. Есть шведка Lykke Li. Есть CocoRosie. И у нас теперь есть Алина Орлова. У неё красивый высокий голос. Пока есть чувствительные девушки – будет много чувственных песен для них. Искренность наконец-то начала продаваться и на CD, и для скачивания.

Дальше - больше. Алина Орлова и Петр Налич бескорыстно предлагали слушателю несложный новый фолк и свои бесхитростные души заодно. Но любая тенденция со временем вырождается, и получается издевательство неясной этиологии – непонятно, кого над кем. Яркая интернет-сенсация 2008 – Николай Воронов. В московской «Солянке» и в питерском А2 «Белую стрекозу любви» ликующе пели хором толпы людей. Слова знали наизусть. В комментариях к видео восторженные отзывы мешались с откровенной руганью, и между всем этим робкая реплика: «Ребята, да я знаю этого парня… Он же сумасшедший. Он всех соседей уже этой песней замучил…» Примитивный синтезатор, примитивный текст, и, не слишком, кажется, социально адаптированный исполнитель.

Адаптация проходит нормально. Но никак не изгнать ощущение, что со всеми этими новыми музыкантами что-то не так. Возможно, это неминуемое последствие того, что творчество строится на эксплуатации одной черты, и, в итоге, у всех одна и та же песня. Кто чувствует неладное, по наивности пытается успокоить себя и причислить Николая Воронова к деятелям трэш-культуры. Но трэш – лишь метод работы с символами и явлениями, что пугают нас в обычной жизни. Или вызывают неприязнь. Это имитация и воспроизводство. Фэйк, если хотите. Николай Воронов неметодичен в свой искренности. Методичны те, кто с ней работает. Похоже, что поэтому все эти артисты и выглядят картонными, и, как один, аккуратно ходят вокруг недовоплотившихся романтических чувств. К счастью, это неминуемо надоест им самим, в первую очередь. Без взаимных сожалений они будут забыты публикой уже завтра или через месяц. В наше время внимание рассеивается невероятно быстро.

Может быть, это расходный материал искусства. А может, непрекращающийся поиск себя и новой искренности. Говорят, когда-то искренность существовала. У молодых Smiths например, когда Моррисси танцевал с гладиолусами и украшал себя слуховым аппаратом. Это было так давно, что почти неправда. У нас есть только записи. Cегодня мы стремимся противопоставить ускользающим времени и гладиолусам хоть что-нибудь. И это не слишком красиво охарактеризует нашу эпоху в будущем, если, конечно, хоть где-то останется. К счастью ноутбуки тоже умирают – со всеми ссылками, фотографиями и избранным. Унесут ли они с собой в свои цифровые могилы новые голоса, звучащие с YouTube, – ещё увидим. А пока...

Белая стрекоза любви. Николай Воронов и группа Quest Pistols