Буржуа, подрывающие свой обесцененный мир изнутри, и есть лучшие лица современной французской нации

В конце прошлого года Карин Ройтфельд покинула пост главного редактора Vogue Paris. Vogue Paris имел огромное влияние, обратно пропорциональное крошечному (133 тысячи) для издания империи Conde Nast тиражу. Все десять лет он был портретом полутворческой французской буржуазии конца XX века и ее безупречной дочери, самой Карин Ройтфельд.

Жак Ройтфельд, отец Карин, был кинопродюсером украинского происхождения. Переехав в Париж из Берлина, он встретил одну из тех француженок, которые всегда были элегантны ("bon chic bon genre"), носили платки Hermes и читали журнал Vogue. Карин Ройтфельд выросла в буржуазном Шестнадцатом округе. В восемнадцать лет она стала моделью, но не слишком успешной, затем начала писать и работать в качестве стилиста для французского ELLE. Позже познакомилась с Марио Тестино, вместе они начали делать съемки для французского и американского Vogue. Шесть лет Карин была консультантом Тома Форда в домах Gucci и Yves Saint Laurent. В 2001 году она стала главным редактором французского Vogue. У Карин Ройтфельд двое детей, которые живут в Нью-Йорке, Владимир Рестуан-Ройтфельд и Джулия Рестуан-Ройтфельд, а также муж Кристиан Рестуан, который оставил работу в модном бизнесе, чтобы помогать жене на ее сложном посту главного редактора.

Безупречный портрет. Если бы не одно "но". Собственно парижский Vogue.

В противовес американской версии Vogue с аудиторией около полутора миллионов, неизменно скованному рамками пуританской англосаксонской морали и узами селебрити-культуры, Vogue Paris всегда оставался изысканным, сдержанным, циничным и максимально дистанцированным от своих читателей. Стиль журнала Карин Ройтфельд лучше всего выражала через съемки, над которыми она работала в качестве стилиста: на снимках были трансвеститы и курящие модели, изображающие беременных, и не было недостатка в обнаженной натуре и андрогинности. Фотопроекты парижского Vogue моментально распространялись в блогах, а сама Карин стала любимым объектом модных фотографов благодаря своей умеренной провокации.

Карин Ройтфельд действительно несколько лет была музой Тома Форда (он просил показать, как она бы носила созданные им вещи, а модели копировали её). Она презирает комфорт и неизменно ходит на шпильках. И мех, и самые роскошные вещи выглядят на ней не слишком дорого, а так, как нужно, словно она не очень сильно старается.

Классический образ дополнен авиаторскими очками и высветленными волосами (по совету Тома Форда, "Чем старше становишься, тем больше осветляй волосы"). Свои осветленные волосы Карин Ройтфельд называет в интервью "surfer look", игнорируя, видимо, шутку о том, насколько в почтенные годы напоминает рок-идола Игги Попа. Они ведь действительно очень похожи.

Карин Ройтфельд много раз упрекала Анну Винтур в искусственности, признаваясь, что никогда не хотела бы стать символом мощной индустрии. "Американские модные редакторы очень аккуратные. Они чересчур безупречны. Идеальные волосы, маникюр, очень опрятные, всегда следуют моде. Не думаю, что они часто рискуют. Они с ног до головы одеты в Prada. Я ношу много вещей японских дизайнеров, сочетая их с Hermes и Prada. И хотя мне идут джинсы, я никогда их не надену".

Фредерик Бегбедер в своей последней книге "Французский роман" написал, что, маскируясь под буржуа, он подрывает фальшивые ценности личным саморазрушением. Карин Ройтфельд принадлежит другому поколению, но как и Бегбедер, является диверсантом в мире благопристойных и поверхностных ценностей моды. Буржуа, подрывающие свой обесцененный мир изнутри, в действительности, и есть лучшие лица современной французской нации.

Фотографии: http://www.iwanttobearoitfeld.com